Сейчас ей почти девяносто два года, а когда началась  война, ей было восемнадцать лет. Тем летом, в июне, она работала пионервожатой в лагере под Москвой. Однажды ночью все в лагере услышали странный и необычный гул самолетов, не похожий на звук  наших самолетов. Это летели немецкие самолеты.

Скоро немецкие летчики начали бомбить Москву. По ночам они сбрасывали зажигательные бомбы. И тогда москвичи организовали ночные дежурства, сидели на крышах, чердаках, во дворах. Когда бомбы падали (они были небольшие, не больше килограмма), их сразу тушили и не давали разгораться — засыпали песком, бросали в ящики с песком. Поэтому пожаров от них в Москве было мало.

Потом моя прабабушка добровольцем поступила на военные курсы, с отличием их окончила, получила звание лейтенанта инженерных войск и поехала служить на Волгу, в город Ярославль.

Моя прабабушка работала в инженерных войсках, которые собирали понтонные мосты для переправы по ним с одного берега на другой военной техники: легких танков, орудий, пушек, минометов, автомобилей со снарядами, если мостов через реку в этом месте не было.

Понтонный мост специальные военные-понтонеры очень быстро собирали из огромных — размером с комнату — железных коробок (они и называются понтонами), их скрепляли скобами и постепенно, коробка за коробкой, подталкивали к противоположному берегу через реку, стоя в воде и одетые в  резиновые сапоги по пояс. Потом на них укладывали бревна – и вот мост готов. Он был очень прочный.

А еще, рядом с понтонными мостами,  они сооружали специальные мостики для переправы воинских частей, солдат и офицеров. Эти мостики были очень легкие, их было трудно потопить, потому что они собирались из огромных подушек из непромокаемого материала, которые внутри были набиты пухом из отцветших цветов лопуха.

Этими работами моя прабабушка и руководила, работала день и ночь. Так она прослужила до конца войны. И я ее очень люблю.