Помню, как еще с самого раннего детства я любил бывать в нашем историко-краеведческом музее. Здесь мне нравилось все: старинные утюги, самовары, иконы, кубанская национальная одежда. Но с большим восторгом я все же останавливался возле выставки, посвященной Великой Отечественной войне. Хотелось все рассмотреть и потрогать руками: пулемет, солдатскую шинель, походную фляжку, прострелянную каску, планшет на ремне.
Видя мой интерес к истории, директор музея Елена Григорьевна Коробова пригласила нас с ребятами центра в гости, чтобы рассказать о своем родном отце, участнике Великой Отечественной войны.
— Я хочу, на примере моего отца Григория Герасимовича, рассказать тебе какой неимоверной ценой досталась победа Советскому народу.
Эту встречу я не забуду никогда, потому что именно она помогла мне выбрать мою будущую профессию: я твердо решил для себя стать историком-краеведом и написать книгу об участниках Великой Отечественной войны. И первым моим героем книги памяти стал Коробов Григорий Герасимович (1925-1994г.г.).
Вся его судьба складывалась обычно, как у многих сверстников. Учился в сельской школе на хуторе Первая речка Кочеты (ныне село Первореченское) и мечтал стать хлеборобом. После школы Григорий Коробов поступил в сельскохозяйственный техникум в городе Краснодар. Каждый день с юношеским упорством Григорий пешком отправлялся в город. Тридцать километров туда и обратно не отбили у него желание растить хлеб на плодородной Кубанской земле. Но война полностью изменила планы на его дальнейшую жизнь.
Всю Великую Отечественную войну Георгий Герасимович прошагал по фронтовым дорогам связистом. Под пулями врага, и в холод, и в дождь, стоя по пояс в воде, он устанавливал связь с военным штабом.
Самыми горькими воспоминаниями фронтовика был бой под Сталинградом. Это было настоящее пекло. Волга будто покраснела от людской крови, город стоял в руинах, покрытый телами убитых.
Потом был Второй Белорусский фронт, форсирование реки Одер. По приказу генштаба любой ценой нужно было удерживать плацдарм. Фашисты, как озверевшие стервятники, не хотели его уступать. Бои шли тяжелые, кровопролитные, с потерями и сильными разрушениями.
После окончания войны Григорий Герасимович остался на сверхсрочную службу и отбыл в Германию. В 1950 году он возвратился домой. Вся его гимнастерка светилась боевыми орденами и медалями, среди них Орден Красной Звезды, медали «За взятие Берлина», «За победу над Германией», «За освобождение Варшавы». А потом арсенал его наград пополнили почетные грамоты, трудовые ордена и медали за доблестный труд на полях Динского района. Все-таки осуществил Григорий Коробов свою давнюю мечту – стать агрономом и растить хлеб на родной земле.
Не дожил Григорий Герасимович до 70-летия Победы: военное лихолетье не прошло бесследно, подорвало его здоровье.
Тогда я понял одно: то, что мы живем сегодня под чистым, мирным небом, мы обязаны нашим дедам и отцам, великим воинам и солдатам Советской Армии. Их подвиг мы не забудем! Память о них сохраним на века!

Зайцев Сергей Сергеевич, 13 лет. Государственное казенное учреждение социального обслуживания Краснодарского края «Динской социально-реабилитационный центр для несовершеннолетних».

Степан Петрович Панов
Сельская Нива// Автор: Анна ЧЕРНЫШОВА.
№ 028 от 21.02.2015
1943 год стал переломным в ходе Великой Отечественной войны. Советские войска пядь за пядью отвоевывали оккупированную родную землю у фашистских захватчиков. В пекле кровопролитных боев побывал и житель села Частая Дубрава Степан Петрович ПАНОВ.
Когда началась Великая Отечественная война, житель маленькой кировской деревеньки на берегу озера Степан Панов с отличием окончил пятый класс. Способному пареньку нравилось учиться. Он любил поэзию и мечтал стать офицером. Но беспощадная война по-своему распорядилась его судьбой.20 декабря 1942 года Степану исполнилось семнадцать лет. А уже 7 января 1943-го худенький невысокого роста мальчишка пришел в военкомат, горя желанием в боях отомстить фашистам за погибшего брата. Молодого добровольца отправили под Ярославль в курсантскую бригаду 21-го снайперского полка, где в течение полугода он тщательно изучал стрелковое искусство. Курсант Панов отличался сообразительностью, настойчивостью, упорством, умением правильно и быстро ориентироваться на местности, за что был назначен командиром 2-го отделения разведывательного взвода 353-го стрелкового полка 47-й стрелковой дивизии, которая летом 1943 года обороняла полосу юго-восточнее города Невель Псковской области.Псковская земля богата лесами, озерами и болотами, речками и протоками, что позволило противнику организовать сильную оборону и значительно осложнить нашим защитникам освобождение населенных пунктов. Степану Панову довелось участвовать в освободительных боях за Великие Луки, Невель, Идрицу и другие города и села.— Одним из самых страшных стал бой в районе Идрицы, — со слезами на глазах вспоминает фронтовик. — 1 февраля 1944 года командир нашей роты старший лейтенант Маслов получил приказ уничтожить два батальона противника, дислоцирующихся в соседнем поселке. Нас всего 76 человек, немцев — в несколько раз больше, но нужно было выполнять приказ! Стали готовиться к бою. От противника нас отделяла небольшая речушка шириной около 20 метров. Ночью привезли доски, соорудили переправу и по настилу форсировали реку. Отойдя метров 50 от берега, окопались и стали дожидаться утра. Я командовал расчетом из 16 танковых пулеметов, расположившемся на левом фланге. Едва забрезжил рассвет, фашисты пошли в атаку. Подпустив врага поближе, мы открыли шквальный огонь. Немцы понесли значительные потери и, казалось, отступили. Но не успели мы перевести дух, как земля содрогнулась от грохота минометных орудий. 24 мины разорвались одновременно. Вокруг воцарилась звенящая неестественная тишина. От нашей роты в живых остался я да еще один парнишка… После этого боя родным Степана Петровича пришла похоронка. Однако его боевому пути суждено было закончиться чуть позже в сражениях под Витебском. 14 марта 1944-го в ожесточенном бою один осколок попал в живот, вторым разворотило бедро.Д евять месяцев провел Степан Петрович в полевых госпиталях, перенеся сложнейшие операции. Врачи приложили максимум усилий, чтобы сохранить бойцу возможность ходить. Инвалидность не сломила веселый нрав и добродушный характер фронтовика. За мужество и отвагу, проявленные в боях с немецко-фашистскими захватчиками, Степан Петрович Панов награжден орденом Великой Отечественной войны I-й степени и медалью Жукова.Опаленный огнем войны, не раз смотревший смерти в глаза, Степан Петрович вернулся в родной дом, сменил гимнастерку и шинель на рабочую одежду и с энтузиазмом принялся за работу. 33 года он посвятил технике. Сначала работал трактористом, потом — комбайнером. Приходилось и целину поднимать, и дороги строить, и на земле трудиться. Поколесив по просторам огромной страны, решил осесть в Частой Дубраве. За добросовестный труд удостоен ордена Трудового Красного Знамени.Степан Петрович — удивительно интересный собеседник. В свои 89 лет сохраняет ясность ума, слушает новости, следит за политикой и пишет стихи. На прощание он прочитал свое «свежее» стихотворение, посвященное политической обстановке в мире, и посетовал, что совсем мало ветеранов осталось в селе. Впереди нас ждет празднование 70-летия Великой Победы. Пожелаем Степану Петровичу здоровья и долголетия, чтобы его героическую грудь смогла украсить еще не одна юбилейная медаль
.#Источник: «Сельская нива»

На войне он ничего не боялся…
Дом на улице Зеленая в селе Волчье Добровского района выглядит ухоженным как снаружи, так и внутри. Мы проходим по новой отстроенной веранде в уютные, чисто убранные комнаты. Хозяин — Сергей Владимирович Шуваев — бодрый, энергичный, улыбающийся. Суетится, расхаживает по комнатам, угощает собственноручно испеченными блинчиками. И не подумаешь, что недавно ему стукнуло 90 лет.
— Отмечали юбилей, а как же! Приезжали родные, да гармониста приглашали! Как самому и не поплясать? Жизненный задор вопреки всему, — таков негласный девиз Сергея Владимировича. Всю Великую Отечественную войну прошел, столько горя видел, а не утратил способности радоваться малому.
— Никогда я смерть не признавал, даже на войне ее не боялся! Знали, куда шли, ради чего,— говорит ветеран. — Как дадим четырьмя орудиями да в лобовую по немцу!
Великая Отечественная застала Шуваева на станции Дебальцево, где он получал профессию электросварщика в фабрично-заводском училище. Руководство приняло решение эвакуировать завод в Сибирь. Но у парней было понимание, что для них переезд — лишь временная отсрочка от неминуемого призыва в армию. Уже через неделю пришел вызов в Москву.
— Забирали из соседнего села Хомяки, в столицу должны были отправиться утром, — вспоминает Сергей Владимирович. — Думаю, дай еще ночку дома заночую. Пришел на место, а земляков моих еще раньше отвезли на лошадях в Лев Толстой. Так и пришлось 25 километров пешком прошагать. А там меня уж чуть в дезертиры не записали!
После усиленной военной подготовки в Москве Шуваев попал в самое пекло — защищать Сталинград.
— Зенитчик. Ефрейтор. Заместитель командира орудия, — бодро рапортует, как в те суровые сороковые, Сергей Владимирович. — Команд по корректировке огня особо не ждал, сам быстро определялся, где перелет, а где недолет. Некогда было медлить.
Зенитка стала его судьбой. У других солдат была порой возможность обогреться в окрестных деревеньках, но не у него. Хочешь не хочешь, а будь рядом с орудием, в поле по колено в глине, в снегу. От работы киркой и лопатой мозоли неделями не заживали.
— Поначалу совсем трудно было, — вспоминает ветеран. — По три дня не ели. Порой раздобудешь еду, поставишь воду кипятить, а налетят самолеты — бах! бах!— котелки в одну сторону, мы в другую, и снова голодаем. А как перешли мы из обороны в наступление, трофеи ситуацию подправили — и теплые одеяла заполучили, и с питанием лучше стало.
Радовало и присутствие земляка. Вместе на одном орудии всю войну прошли. До конца жизни с Иваном Шикиным дружили.
— Служил с нами еще один земляк, хомяковский, Николай Бочков, — вспоминает Шуваев. — Сколько раз убеждали не спать на посту, но не слушал он нас. Застукал его командир дивизии — и в штрафбат! Там и погиб, а ведь каким хорошим наводчиком был — и даже это не спасло от наказания. Но без такой строгой дисциплины вряд ли бы войну выиграли.
Фронтовые версты Шуваева заслуживают уважения — хоть географию по ним изучай. Трижды форсировал Волгу, освобождал Киев, Харьков, станцию Дебальцево, где учился, Минск и Полоцк, брал Симферополь и Севастополь. Гнал немцев из Латвии, Литвы, Эстонии. А Победу встретил в Кенигсберге, там и продолжал служить до 1947 года. В красноармейской книжке свободного места нет! Как и нет числа наградам, среди которых — медали «За отвагу», «За оборону Сталинграда», орден Отечественной войны II степени.
Все было — и невосполнимые потери, и мгновения удачи, и забавные случаи, и подвиги, и неожиданные встречи. Смерть ходила вокруг и около — взрывом не раз уносило жизни рядом находившихся боевых товарищей, у ног падали снаряды, в том же Кенигсберге раз завалило землей, а с Сапун-горы увозили с осколочными ранениями руки. Но не всем сопутствовала удача. По дороге за водой как-то увидел Сергей добровского пехотинца — брата соседа, на радостях дал ему буханку хлеба. Не вернулся с войны тот земляк, встреченный на фронтовых развилках. Пропал без вести и старший брат. Недолго прожил после войны отец — ранений получил немало.
Случались и курьезы. Так, на Волге один солдат на посту поднял тревогу своими выстрелами. Оказалось, в сумерках он принял за немцев причудливые корни деревьев. Однако это скорее исключение, и военные будни были наполнены ежедневными подвигами солдат.
— Под литовским Шяуляем у нашей пехоты не было боеприпасов, но она пошла в наступление и без патронов! А тут и мы с зенитками подтянулись. Более 40 километров фашистов гнали, — гордо произносит Шуваев. — Вот какой у нас русский Иван!..
Прощаясь с ветераном, желаем ему здоровья и долголетия.
— Еще повоюю со смертью! — заявляет он. — Мне есть ради кого жить: сейчас в моей семье трое детей, десять внуков и тринадцать правнуков.

14.12.2014 «Липецкая газета». Олеся Скворцова
// Общество

Скотников Павел Фёдорович

Павел Федорович родился в с. Масальское Угличского района Ярославской области 8 июля 1923 года.
Окончил школу в июне 1941 года.
Как многие юноши тех лет подал документы в летное училище. Стал курсантом школы пилотов. Но началась война, столько летчиков не требовалось, и Павла Федоровича отправили учиться в школу автоматчиков, затем в школу связистов. В 1942 году он стал курсантом высшего пехотного училища.
После окончания училища (а во время войны учились всего несколько месяцев) воевал в пехотных войсках. Позже сожалел, что нет возможности встретиться с однополчанами, как это делали танкисты, лётчики, моряки: после каждого боя оставалось в живых несколько человек, и их сразу расформировывали по другим полкам.
Имеет два ранения. Первое ранение легкое, Павел Федорович быстро вернулся в строй. Второе — тяжелое в ногу в Чехословакии в 1944 году. В госпитале лежащий рядом с ним раненый сказал, что, если попал в это отделение, то ногу ампутируют. Павел Федорович уже смирился с этой мыслью, но молодая женщина-хирург предложила рискнуть, не отрезать ногу, правда, предупредила, если не получится, пойдет заражение, придётся ампутировать так, что протез носить невозможно будет. Но всё получилось.
Павел Федорович всегда с благодарностью вспоминал ту женщину-хирурга и сожалел, что так и не узнал, как её звали.
День Победы Павел Федорович встретил в госпитале.
После выписки из госпиталя был послан на Западную Украину для борьбы с бандеровцами.
В 1952 году Павел Федорович поступил в Институт МВД СССР, куда его из-за раненой ноги не хотели принимать, но он прошёлся перед медицинской комиссией вприсядку, и его зачислили.
Павел Федорович прослужил в армии, как он говорил, 30 лет и 3 года.
Награжден медалями «За отвагу», «За боевые заслуги», медалью от правительства Чехословакии. Имеет ордена Отечественной войны I и II степеней.
Умер 10 сентября 1999 года.

На войне он ничего не боялся…
Дом на улице Зеленая в селе Волчье Добровского района выглядит ухоженным как снаружи, так и внутри. Мы проходим по новой отстроенной веранде в уютные, чисто убранные комнаты. Хозяин — Сергей Владимирович Шуваев — бодрый, энергичный, улыбающийся. Суетится, расхаживает по комнатам, угощает собственноручно испеченными блинчиками. И не подумаешь, что недавно ему стукнуло 90 лет.
— Отмечали юбилей, а как же! Приезжали родные, да гармониста приглашали! Как самому и не поплясать? Жизненный задор вопреки всему, — таков негласный девиз Сергея Владимировича. Всю Великую Отечественную войну прошел, столько горя видел, а не утратил способности радоваться малому.
— Никогда я смерть не признавал, даже на войне ее не боялся! Знали, куда шли, ради чего,— говорит ветеран. — Как дадим четырьмя орудиями да в лобовую по немцу!
Великая Отечественная застала Шуваева на станции Дебальцево, где он получал профессию электросварщика в фабрично-заводском училище. Руководство приняло решение эвакуировать завод в Сибирь. Но у парней было понимание, что для них переезд — лишь временная отсрочка от неминуемого призыва в армию. Уже через неделю пришел вызов в Москву.
— Забирали из соседнего села Хомяки, в столицу должны были отправиться утром, — вспоминает Сергей Владимирович. — Думаю, дай еще ночку дома заночую. Пришел на место, а земляков моих еще раньше отвезли на лошадях в Лев Толстой. Так и пришлось 25 километров пешком прошагать. А там меня уж чуть в дезертиры не записали!
После усиленной военной подготовки в Москве Шуваев попал в самое пекло — защищать Сталинград.
— Зенитчик. Ефрейтор. Заместитель командира орудия, — бодро рапортует, как в те суровые сороковые, Сергей Владимирович. — Команд по корректировке огня особо не ждал, сам быстро определялся, где перелет, а где недолет. Некогда было медлить.
Зенитка стала его судьбой. У других солдат была порой возможность обогреться в окрестных деревеньках, но не у него. Хочешь не хочешь, а будь рядом с орудием, в поле по колено в глине, в снегу. От работы киркой и лопатой мозоли неделями не заживали.
— Поначалу совсем трудно было, — вспоминает ветеран. — По три дня не ели. Порой раздобудешь еду, поставишь воду кипятить, а налетят самолеты — бах! бах!— котелки в одну сторону, мы в другую, и снова голодаем. А как перешли мы из обороны в наступление, трофеи ситуацию подправили — и теплые одеяла заполучили, и с питанием лучше стало.
Радовало и присутствие земляка. Вместе на одном орудии всю войну прошли. До конца жизни с Иваном Шикиным дружили.
— Служил с нами еще один земляк, хомяковский, Николай Бочков, — вспоминает Шуваев. — Сколько раз убеждали не спать на посту, но не слушал он нас. Застукал его командир дивизии — и в штрафбат! Там и погиб, а ведь каким хорошим наводчиком был — и даже это не спасло от наказания. Но без такой строгой дисциплины вряд ли бы войну выиграли.
Фронтовые версты Шуваева заслуживают уважения — хоть географию по ним изучай. Трижды форсировал Волгу, освобождал Киев, Харьков, станцию Дебальцево, где учился, Минск и Полоцк, брал Симферополь и Севастополь. Гнал немцев из Латвии, Литвы, Эстонии. А Победу встретил в Кенигсберге, там и продолжал служить до 1947 года. В красноармейской книжке свободного места нет! Как и нет числа наградам, среди которых — медали «За отвагу», «За оборону Сталинграда», орден Отечественной войны II степени.
Все было — и невосполнимые потери, и мгновения удачи, и забавные случаи, и подвиги, и неожиданные встречи. Смерть ходила вокруг и около — взрывом не раз уносило жизни рядом находившихся боевых товарищей, у ног падали снаряды, в том же Кенигсберге раз завалило землей, а с Сапун-горы увозили с осколочными ранениями руки. Но не всем сопутствовала удача. По дороге за водой как-то увидел Сергей добровского пехотинца — брата соседа, на радостях дал ему буханку хлеба. Не вернулся с войны тот земляк, встреченный на фронтовых развилках. Пропал без вести и старший брат. Недолго прожил после войны отец — ранений получил немало.
Случались и курьезы. Так, на Волге один солдат на посту поднял тревогу своими выстрелами. Оказалось, в сумерках он принял за немцев причудливые корни деревьев. Однако это скорее исключение, и военные будни были наполнены ежедневными подвигами солдат.
— Под литовским Шяуляем у нашей пехоты не было боеприпасов, но она пошла в наступление и без патронов! А тут и мы с зенитками подтянулись. Более 40 километров фашистов гнали, — гордо произносит Шуваев. — Вот какой у нас русский Иван!..
Прощаясь с ветераном, желаем ему здоровья и долголетия.
— Еще повоюю со смертью! — заявляет он. — Мне есть ради кого жить: сейчас в моей семье трое детей, десять внуков и тринадцать правнуков.

14.12.2014 "Липецкая газета". Олеся Скворцова
// Общество

Призвал стоять насмерть
Мы уже не раз рассказывали о людях, именами которых названы улицы в Липецке, районных центрах области. Ведь подрастает племя «младое, незнакомое», которому имена прославленных полководцев, ратников земли Липецкой ни о чем не говорят.
Что знает молодежь сегодня, к примеру, о Шкатове? Между тем его путь в героическое бессмертие был полон драматизма. Об этом нам рассказал в письме Василий КРИВЕЦ, полковник в отставке, ветеран внутренних войск МВД из Москвы.
На селе отметили большой летний праздник — отжинки, а вслед за ним шло другое торжество — проводы новобранцев в Красную Армию.
В грязинском селе Таволжанка провожали Ивана Шкатова — секретаря-счетовода сельсовета и комсомольского вожака местного колхоза. По фуражкам василькового цвета у представителей-приемщиков все поняли, что служить идут во внутренние войска. Утром они были в Москве, а к обеду — в учебном центре «Софрино» 173-го полка войск НКВД…
Попал под трибунал

Всех грязинских призывников зачислили в одну роту, и они добросовестно учились военному делу. После учебного пункта красноармеец Иван Шкатов попал служить в 75-й полк войск НКВД, который охранял железнодорожные сооружения в столице — вокзалы, мосты, тоннели, водокачки, кассы. И вдруг — вызов в штаб полка.
Там с ним побеседовали — и предложили пойти практикантом в Главное управление войск НКВД по охране железных дорог. Он быстро освоился и вскоре был назначен делопроизводителем отдела начсостава (так назывались отделы кадров) Главного управления войск НКВД по охране железных дорог, а впоследствии и помощником начальника отделения в том же отделе.
Но, работая в аппарате Главка, он мечтал о службе в частях. И в 1942 году попросился на курсы младших лейтенантов войск НКВД. В ноябре 1942 года Иван Васильевич получил звание «лейтенант». Старательный, дисциплинированный, исполнительный офицер, Шкатов стал заместителем командира роты в 5-м отдельном батальоне войск НКВД, а потом командиром резервной роты этого батальона. И всё же он постоянно просился на фронт. Ему пошли навстречу и направили в вой¬ска НКВД по охране тыла 3-го Белорусского фронта.
В 217-м погранполку молодому лейтенанту, только что прибывшему в часть, поручают задачу — перегнать табун лошадей с 1-го Украинского фронта на 3-й Белорусский фронт. Спешно собрали со всех подразделений полка 32 сержанта и рядовых. А какой ротный отправит хорошего воина? Вот и получилась сборная солянка из недисциплинированных бойцов и разгильдяев.
Трудно было управлять такой командой молодому офицеру. Некоторые начали пьянствовать, воровать вещи у местных жителей, уходить в самоволку. Конец был плачевным: военный трибунал приговорил лейтенанта Ивана Шкатова к восьми годам лишения свободы, осудили и других «бойцов» его команды.
Однако исполнение приговора было отсрочено до окончания военных действий. «Если, находясь в составе действующей армии, Шкатов И.В., Ушаков Д., Кузьменко Г. и Дегодюка В. проявят себя стойкими защитниками нашей Родины — СССР, то по ходатайству соответствующего военного начальства они могут быть освобождены от отбывания назначенного им наказания…» — сказано в приговоре военного трибунала.
Ни шагу назад
С полевого военно-пересыльного пункта лейтенанта Шкатова направили в 490-й стрелковый полк 192-й Оршанской Красно¬знамённой дивизии, где он принял взвод.
Полк начал свой боевой путь летом 1942 года в Смоленской области, участвовал в освобождении Орши, выбил противника из города Новоборисова, форсировал реку Березина и штурмом овладел Минском, за что удостоен почетного звания — Минский. А за прорыв обороны немцев на реке Неман награжден орденом Александра Невского.
Далее дивизия участвует в военных действиях на территории Литвы и, продолжая наступление, 11 октября 1944 года ее части выходят на восточный берег реки Шешупа. Попытка форсировать реку с ходу результатов не дала, и части закрепились на восточном берегу.
А лейтенант Шкатов во главе группы бойцов из 12 человек занял выдвинутые вперед позиции на западном берегу реки Шешупа — в логове фашистского зверя. Немцы неоднократно пытались сбросить эту группу за реку. 16 октября 1944 года целый батальон немцев, поддержанный огнем минометов, атаковал группу лейтенанта Шкатова в районе деревни Содзе Шякяйского уезда Литовской ССР.
Призвав бойцов стоять насмерть, но не отдавать немцам занятой позиции, лейтенант Шкатов сигналом вызвал подкрепление и принял неравный бой. Подпустив немцев на близкое расстояние, он скомандовал бросить гранаты, после чего бойцы открыли уничтожающий огонь из автоматов: десятки гитлеровцев упали, остальные залегли. Но затем снова поползли, посылая на наших бойцов тучи пуль и снарядов.
Три часа свыше 150 гитлеровцев пытались одолеть 12 советских бойцов, столкнуть их с позиции — и не смогли. Лейтенант Шкатов не отошел назад ни шагу и, получив несколько ранений, погиб в этом бою смертью храбрых.
Открыл путь
для наступления

Похоронили его в городе Кудиркос-Науместис (Литва). 18 октября 1944 года передовые части дивизии, в том числе и 490-й стрелковый полк, с боем форсировали реку Шешупа, а на следующий день под огнем противника переправились остальные части дивизии. 20 октября они форсировали реку Вееграбен, в упорных боях захватили Дваришкен, Гроскинес-Брух, М. Вилконер, Билден.
За прорыв обороны немцев в Восточной Пруссии приказом Верховного Главнокомандующего личному составу дивизии объявлена благодарность. За успешное выполнение поставленных задач в операциях под Кенигсбергом и непосредственное участие в ликвидации Земляндской группировки 490-й полк был награжден орденом Кутузова III степени.
25 марта 1945 года в полк пришло известие о присвоении лейтенанту Шкатову Ивану Васильевичу звания Героя Советского Союза (посмертно).
Через двадцать лет после окончания Великой Отечественной войны бывший командарм-39 Герой Советского Союза генерал-полковник Иван Людников, выступая перед воинами Минского орденов Кутузова и Александра Невского полка внутренних войск, сказал: «Лейтенант Шкатов со своей группой смельчаков выполнил большую ответственную задачу — открыл путь для наступления дивизии для разгрома врага в его логове».
Земляки Шкатова в Грязях, Липецке назвали его именем улицы, а на здании школы в родном селе была установлена мемориальная доска.
07.12.2014 "Липецкая газета".
// Общество